— Выпьешь? Тебе бы не помешало расслабиться.
— Разве алкоголь не портит голос?
— Собираешься петь? — он вскинул бровь, демонстрируя бутылку вина.
Моnороlе Сhаtpаdnе — урожай 1907 года. Оно предназначалось в подарок императору Николаю II, но корабль с напитком был затоплен немецкими подлодками. Теперь одна бутылка стоит более 250 тысяч долларов. Это я знала потому, что наш Дирлийский мэр имел в своем винном погребе такую. Спрашивается, откуда с зарплатой 250 тысяч натранганских в месяц, что равняется всего 25 тысячам долларов, у него подобные напитки? Это не считая других элитных вин, недвижимости, машин, самолетов, яхт…
— Самое дорогое в мире вино, — скучающим тоном выразила свою осведомленность и, бросив сумочку на диван, без приглашения на нем устроилась. — Чем еще похвастается Райан Макнамара, чтобы смягчить сердце не в меру злобной журналистки?
— Значит, признаешь свою злобность? — он открыл бутылку и налил в бокал искрящуюся золотистую жидкость с множеством пузыриков. Неужели, и правда полагает, что я выпью? Смотрит уверенно, властно и явно не намерен отступать. Сдалась первой, взяла бокал ледяного напитка, сделала глоток и едва удержала изумление. Именно таким и был вкус — изумительным. Верно оценив мое замешательство, Райан расположился рядом, закинув руку на спинку дивана, прямо за мной и снова улыбнулся: — да. У меня было примерно такое же выражение лица, когда попробовал впервые.
— Бутылка только открыта.
— У меня еще парочка. Так что, не стесняйся. Угощайся закусками. Тарталетки с креветками превосходно дополнят вкус, — он снял одну с блюда и поднес к моему рту.
— Я что, на ребенка похожа или на животное? Меня не надо с рук кормить, свои есть. И я здесь не в качестве вашей фаворитки или невесты. Я журналист и пришла взять интервью.
— Как знаешь, — он отправил в рот лакомство и, демонстративно облизнув пальцы, кивнул, что готов отвечать на вопросы.
— Во-первых, перед интервью, я хотела расставить все точки над i в наших отношениях.
— Отношениях. Мне нравится это слово, — съехидничал он. Я лишь закатила глаза, игнорируя дурашливое поведение собеседника. Мне было не до шуток.
— Ваша карта, — выражение лица блондина вмиг стало серьезным. — На ней значительно больше того, что стоят мои услуги. Понимаю, Клод хотел как лучше, но…
— Клод? — удивился собеседник.
— Вот только не нужно делать вид, будто это ваших рук дело.
— Я посчитал, что ты будешь рада помочь отцу с его операцией…
Серьезен, даже несколько растерян. Неужели, это действительно его распоряжение? Как-то в голове не укладывается образ беспечного бабника с заботливым человеком:
— Вас сложно заподозрить в сострадании или других человеческих качествах.
— Считаешь меня ограниченным? — он закинул ногу на ногу, развернулся ко мне и даже подался вперед.
— Это самое безобидное, что я о вас думаю.
— А, — в карих глазах сверкнули огоньки. — Это потому, что ты у меня не единственная. Не так ли?
— Непробиваемая самоуверенность, граничащая с глупостью! — фыркнула я. — Оставим эту пустую болтовню. Я о деньгах. К огромному стыду, отказаться от них не могу, но…
— Здесь не о чем говорить, Лира, — отмахнулся он, не считая тему стоящей обсуждений. — Деньги твои и точка.
— Нет. Здесь есть о чем говорить! Такими деньгами не раскидываются просто так! Я не собираюсь быть обязанной лишь потому, что меня купили! Я не продаюсь!
— Ты считаешь, я пытаюсь тебя купить?
— А у меня есть основания думать иначе?
Мы удивленно смотрели друг на друга и молчали. Что это — первая склока? Почему же первая, далеко не первая, но впервые эмоции — настоящие. Ни масок, ни игры в слова, ни ехидных улыбок. Вот оно — настоящее мгновенье. Взгляд Райана опустился ниже, на мои губы и я снова закатила глаза.
— Я возьму эти деньги взаймы. И буду отдавать частями. В течение пяти лет. Устроит?
— Лира. Это просто деньги. Два миллиона — не та сумма, из-за которой я буду напрягаться. Мне они не нужны. Но, если считаешь, что тебе будет проще взять их в долг — так тому и быть. Бери в долг.
Судя по победной улыбке, у него и на этот счет была припасена какая-то каверза. Закроет карту? Не даст реквизиты? Вернет мои деньги обратно?
— Ты никогда не изменишься, — выдохнула обреченно, а в этот момент внутри стало так горько, словно вдалеке мелькнула надежда на что-то прекрасное, но тут же была стерта и разбита вдребезги.
— И каким ты хочешь, чтобы я был?
— Настоящим…
Я ожидала услышать в ответ очередную скабрезность, но вместо этого увидела задумчивый взгляд. Казалось, сейчас, здесь, Райан решил отречься от короны. Он негромко произнес:
— Дай мне шанс. Всего один.
Знал бы он, что я уже давала ему этот шанс. Да вот только, расскажи я об этом, корона моментально вернется на прежнее место. Мы смотрели друг на друга и будто впервые видели. Полнейший бред надеяться, что змея станет вегетарианкой, но губы прошептали помимо воли:
— Хорошо…
Дверь распахнулась настолько неожиданно, что я даже подпрыгнула, едва удержавшись от крика:
— Райан, сейчас мои полчаса! Я хотела показать тебе, чему в интернете отучилась.
Я окинула блондинистое недоразумение презрительным взглядом: волосы крашенные, слишком белые, кожа напоминала хорошо прожаренную шкурку курицы гриль. Вошедшая хлопала большими глазами, переводя глупый взгляд с Райана на меня. Не выдержала, как-то само вырвалось:
— Неплохо бы научиться языком владеть для начала, — я закатила глаза, закинув ногу на ногу.
— Райан говорит, что я бесподобно владею языком! — искренне возмутилась девушка, а я от удивления даже рот открыла.
— Сейчас не тот момент, Сильвия! Уйди, — блондинчик явно не ожидал, что свой бесподобный язык присутствующая не сможет держать за зубами. Вот тебе и второй шанс… Не продержался даже минуты!
— Нет-нет, весьма подходящий, — заверила я и Сильвия вдохновилась.
— Но ты ведь сам говорил, что я победила в конкурсе по оральным ласкам!
— Сильвия, уйди! Немедленно! — мужчина заметно нервничал, и мне доставляло неописуемое удовольствие видеть это перепуганное выражение на его лице.
— Что вы, что вы, Райан. Сильвия, останьтесь. Расскажите подробнее, как проходил конкурс? Когда он проходил? Почему об этом никто не объявлял?
— Во время полета…
— Сильвия, либо уйдешь сейчас, либо вылетишь с треском!
— Поняла. Я попозже зайду, чмоки-поки!
Послав воздушный поцелуй Райану, женщина, эффектно вильнув задницей на прощание, закрыла за собой дверь. Царило неловкое молчание во время которого я пыталась перебороть приступ тошноты, представив, чем занимался недоделанный певец, пока я блаженно спала в самолете; а он в данный момент явно желал провалиться сквозь землю. Но в нашем мире нет магии и подобные перемещения невозможны.
